If I could just hide The sinner inside And keep him denied. How sweet life would be If I could be free From the sinner in me.
Он медленно провел рукой по стеклу, и бледно-голубое небо превратилось в хаос облаков, и было видно, как сорвавшийся с небес ветер сплошной стеной двигался в его сторону, вырывая из земли деревья, срывая крыши домов, провода с линий электропередачи. Он открыл окно. Впереди быстрее ветра летел звук - звук сокрушаемой оболочки мира, крики и стоны людей, грохот падающих зданий и искареженного металла. Ветер был подобен волнце цунами - сильной, безумно красивой, и неизбежной, как смерть. Вот остался километр. Меньше. С каждой секундой все меньше и меньше, с каждой секундой по воле небесной силы исчезала зараза земли, и оставались лишь послеоперационные швы - уродливые, приносящие еще большую боль планете, но необходимые.
Он не думал о планете. Он не думал о спасении мира от болезни цивилизации, это получилось само собой, это лишь незначительное последствие претворения в реальность его воли.
Он уже чувствовал ветер. И ничего, кроме ветра. Ничего, кроме его влажной свежести, ничего, кроме его ударов по слабой человеческой плоти ,и его ласки бессмертной божественной души. Пол проваливался под ногами, рушались стены, рев стихии заглушил грохот и стоны, рев стихии затмил солнце и звезды, перемешал день и ночь в едином порыве воплощения одной воли. Если бы он был ребенком, мир в тот миг был бы его игровой площадкой, мир менялся и подчинялся его желанию, и не было в нем той силы, которая могла бы как-то помешать его исполнению.
Порыв ветра подхватил его, и, словно бы держа лошадей в колеснице за поводья, он летел вперед на этой воздушной волне, и солнечный свет блестел в его глазах, и за солнцем вспыхнули звезды, и в серебристо-золотом сиянии он двигался вперед, где вставала стена ночи, и солце разбивалось на тысячи маленьких осколков.
Вокруг него кружили птицы, а над ним - вырвавшиеся из многовекового заточения вассалы владыки неба - драконы. И казалось, они пели гимн ему, и ветер вторил им всеми струнами своего божественного оркестра. Над миром поднимался новый Бог, сердце которого полнилось гневом и любовью. И жаждой, непреодолимой жаждой полета. То был молодой бог, пришедший на смену тем, кто упустил этот мир и потерял веру. Он летел на встречу своей судьбе.
Башни города закрывали от угасающего солнечного света идущие с запада тучи. Скованные воды реки бились о камни, предвещая приход новой силы и предостерегая людей. Они могли бы бежать.. Но им было некуда бежать.. Черной стеной, закрывающей небосвод, поднялся подчиненный воле молодого бога ветер. Люди в панике прятались в свои дома, гремели колокола храмов, в яростном потоке слились смертные и их автомобили, и лишь один взор, сквозь хаос безумства, видел стаи драконов высоко в небесах, и сверкающий ореол. И лишь один взор не был помутнен испугом, а лишь наполнен томительным ожиданием свершения воли, которой во имя любви новый бог разрушал старый мир.
Он не думал о планете. Он не думал о спасении мира от болезни цивилизации, это получилось само собой, это лишь незначительное последствие претворения в реальность его воли.
Он уже чувствовал ветер. И ничего, кроме ветра. Ничего, кроме его влажной свежести, ничего, кроме его ударов по слабой человеческой плоти ,и его ласки бессмертной божественной души. Пол проваливался под ногами, рушались стены, рев стихии заглушил грохот и стоны, рев стихии затмил солнце и звезды, перемешал день и ночь в едином порыве воплощения одной воли. Если бы он был ребенком, мир в тот миг был бы его игровой площадкой, мир менялся и подчинялся его желанию, и не было в нем той силы, которая могла бы как-то помешать его исполнению.
Порыв ветра подхватил его, и, словно бы держа лошадей в колеснице за поводья, он летел вперед на этой воздушной волне, и солнечный свет блестел в его глазах, и за солнцем вспыхнули звезды, и в серебристо-золотом сиянии он двигался вперед, где вставала стена ночи, и солце разбивалось на тысячи маленьких осколков.
Вокруг него кружили птицы, а над ним - вырвавшиеся из многовекового заточения вассалы владыки неба - драконы. И казалось, они пели гимн ему, и ветер вторил им всеми струнами своего божественного оркестра. Над миром поднимался новый Бог, сердце которого полнилось гневом и любовью. И жаждой, непреодолимой жаждой полета. То был молодой бог, пришедший на смену тем, кто упустил этот мир и потерял веру. Он летел на встречу своей судьбе.
Башни города закрывали от угасающего солнечного света идущие с запада тучи. Скованные воды реки бились о камни, предвещая приход новой силы и предостерегая людей. Они могли бы бежать.. Но им было некуда бежать.. Черной стеной, закрывающей небосвод, поднялся подчиненный воле молодого бога ветер. Люди в панике прятались в свои дома, гремели колокола храмов, в яростном потоке слились смертные и их автомобили, и лишь один взор, сквозь хаос безумства, видел стаи драконов высоко в небесах, и сверкающий ореол. И лишь один взор не был помутнен испугом, а лишь наполнен томительным ожиданием свершения воли, которой во имя любви новый бог разрушал старый мир.
)