If I could just hide The sinner inside And keep him denied. How sweet life would be If I could be free From the sinner in me.
Как странно... Лишь эта мысль тогда вертелась в моей голове. Смерть - она не такая. Это не та смерть, которой ОНА была достойна. Медленно и верно уродливая смерть нашего времени сжирала ее, и Господь не внимал моим мольбам. Глупым, бессмысленным и инстинктивным. За окном давно уже стемнело, и яркий, мервый свет больничных ламп, полностью окутавший ее тело, сделал его практически белым. Возмонжо, в этой прекрасной плоти еще теплилась жизнь, возможно нет, каждая секунда могла быть последней. Она смотрела на меня поразительно живым взглядом, полным даже страсти, или того, чего я не мог понять. Но она точно понимала. Это издевательски-малое время, которое судьба отделила нам, оно вновь и вновь насмехалось над нами. В момент смерти, казалось, что она хотела сказать и сделать все, о чем когда-то думала, то, что боялась или не решалась сделать или сказать. Странно, но в тот миг я почувстовал то, что принято называть любовью. Да, я почувстовал всю ее любовь к себе, любовь, которой было безразлично время и ситуация, любовь... ту любовь, которой, я думал, никогда не будет в этом мире. Это чувство, эта эмоция, страсть, порыв, вера и все силы ее души - все это буквально вошло в мою плоть и мою душу. И я понял, что это был последний миг ее жизни, без лишних, бессмысленных слов. Лишь любовь. Любовь... Точнее то, что я назвал для простоты этим словом. Она с последней оставшейся в ее теле силой сжала мою руку. Ее взгляд теперь выражал уже страх. Страх, перед пустотой. Вполне естественно. Смерть не пришла к ней в спокойствии. Нет. Наши губы слились в поцелуе. Но я уже не чувстовал ее дыхания. Я не слышал биения ее сердца. Наступила тишина. Давящая тишина, наполненая мерзким гулом больничных ламп. Этот чертов больничный воздух. Эта чертова тишина, издевабщаяся над нами, тишина, оскверняющая ее вечный покой. Я проявил слабость. Она бы сказала так, возможно. Я плакал. Мои слезы текли по ее лицу. Смешно. Глупо. Нет... Ее нет больше.